Сергей Юрский: «Образ Раневской извратили»

Просмотров: 3536

Автор: Инна Петрова
Выпуск:

Мэтр русского театра и кино в Смоленске дал моноспектакль в «Современнике», получил мраморную звезду и много вспоминал о Фаине Раневской. Перед спектаклем «АиФ-Смоленск» задал Юрскому несколько вопросов.

- Сергей Юрьевич, вы продолжаете жанр литературного чтения на сцене...
  - Сегодня вечером вы все увидите сами. Но это будет не чтение, а театр. В одиночку на сцене. Но театр. Разные сцены, сыгранные одним человеком, - с целью населить пустое пространство воображением, которое должно возникнуть у зрителя. Сегодня это будет особенно трудно: работать нужно не на сценическом пространстве, а на пространстве фестивально-кинематографическом. Мы с самого утра занимались тем, чтобы хоть как-то его преобразовать. Такого рода выступлениями я занимаюсь теперь крайне редко - по причинам возрастным и потому что много других дел.
  - В этом году исполняется 115 лет со дня рождения Фаины Раневской. Вы когда-то ставили спектакль с ее участием. Расскажите немного об этом.
  - Об этой работе немного говорить нельзя. Я написал о ней целую книгу под названием «История одного спектакля». Но в основном это рассказ не о спектакле, который сам по себе был очень долог в своей жизни и успешен. Поставлен он был в 80-е годы в Театре Моссовета. Это рассказ о трудной и непредсказуемой работе и нашей короткой (всего около года) дружбе с Фаиной Георгиевной. На ее 110-летие мы делали телепередачу. Время идет… Уже более четверти века, как она скончалась. Сейчас, к огромному сожалению, фигура Раневской, доставшаяся поколениям следующим, сильно извращена. Извращена множественностью публикаций о том, что люди о ней рассказывают. Как всегда, память что-то очень важное смывает, что-то добавляет, искажает... Как происходит и с образом этой удивительной личности. К великому сожалению, Фаина Георгиевна не оставила собственных трудов. Никаких своих афоризмов, между прочим, она не публиковала никогда. Все, что было потом - сделали ЗА нее. В своей книге я цитирую Раневскую страницами, но в них более всего мне хотелось передать ту интонацию, то чередование слов, которыми она пользовалась. После нее осталось немного… Роли, кинороли, снятые спектакли немногочисленные. Среди них есть вещи абсолютно гениальные, но есть и совершенно проходные, посмотрев которые, можно только сказать: «Боже мой, как же странна была жизнь, что она это играла, и как же ей это было не в радость!» Мне очень жаль, что спектакль, в котором она сыграла свою последнюю роль, «Правда хорошо, а счастье лучше» не был снят на пленку. По моей вине. Она очень нервничала, запретила съемку, и я повиновался. А больше она не играла. Но кто это мог знать? Личность Раневской невосполнима никем другим.
  - Сегодня в вашу честь заложат мраморную звезду. Что для вас вообще значат награды, регалии, символы признания?
  - Меня это выбивает из колеи и мешает жить. Вижу много фальши. Потому, когда могу, всячески уклоняюсь. Полученная мной в этом году единственная кинопремия за всю жизнь (я не получал никаких премий и совершенно не страдал от этого) - «За честь и достоинство» выбила из колеи на полтора месяца. Тягостно. Я давно не посетитель фестивалей, не их участник и не член жюри. Полагаю, что количество всего этого подавило качество, сделало похожим одно на другое. Но здесь, в Смоленске, я всего один день и не смею судить. Смею только наблюдать и запоминать.