23.11.2024
|
|
23.11.2024 |
| Бизнес | Развлечения |
Автор: Ольга Камаева Просмотров: 2825
Клюев, известный как граф Рошфор из «Д’Артаньяна и трех мушкетеров», старший брат советского Шерлока Холмса и вредный дедушка из сериала «Воронины», считает себя театральным актером. Отпраздновав свой 70-й день рождения, Борис Владимирович стал гостем смоленского кинофестиваля «Золотой Феникс». 9 сентября на сцене кинотеатра «Современник» прошел творческий вечер артиста под названием «Все только начинается…». Клюев рассказал зрителям, за какие роли ему не стыдно, почему он дружит с сотрудниками КГБ и что общего у Воронина с Чарли Чаплиным.
О возрасте
Программа называется «Все только начинается», потому что в этом году мне исполнилось 70 лет, а я этого не почувствовал.
Театр как семья, жена, а кино – как молодая красивая любовница. Кино заканчивается, театр вечен. Даже древний уже человек всегда может играть Фирса в «Вишневом саде» или короля Лира. В кино, к сожалению, этого нет. Мы, театральные артисты, в значительно более выгодном положении.
О ролях и популярности
Было огромное количество промежуточных ролей. Но были роли, которые остались и за которые не стыдно. У меня таких несколько. Это, например, граф Рошфор из «Д’Артаньяна и трех мушкетеров», Майкрофт Холмс из «Шерлока Холмса и доктора Ватсона», Дубов из «Тасс уполномочен заявить», Шульгин из «Крушения империи».
Фильм «Д’Артаньян и три мушкетера» принес мне первую популярность. Я зашел в магазин и что-то попросил у продавщицы. Она долго стояла, вытаращив на меня глаза, и, ничего мне не сказав, ушла в подсобное помещение. Через некоторое время их три оттуда вышли, и они все стали на меня смотреть. И тут вдруг до меня дошло, что меня узнали! Какое счастье! Популярность! Но, к сожалению, я так застеснялся, я покраснел и, чувствую, у меня пот начинает проступать. И я быстро ушел, забыв, зачем приходил. Потом это прошло, я привык.
Об исторических личностях и предателях
В фильме «Крушение империи» мне посчастливилось играть историческую личность – одного из идеологов Белого движения и самых популярных людей своего времени Василия Шульгина. И я, тогда еще совершенно молодой человек, еду с группой артистов во Владимир – к Шульгину, который в то время еще был жив, ему было 90 лет. У него потрясающая судьба. После гражданской войны она закинула его в Югославию, а когда ее взяла Красная армия, его посадили на 20 лет. Ну, потом была «оттепель», и его выпустили. И вот, представляете, человек, который жил во дворце, ел на серебре и золоте, – в однокомнатной квартире, во Владимире, старый, никому не нужный. Но статный, спина прямая, седой, глаза умные. Жизнь научила его больше слушать, чем говорить. И он стоит, и я понимаю, что передо мной история стоит! Не просто какие-то слова: «Временное правительство», «Белое движение». А это вот он – живой человек! Мы стали играть на гитарах и петь ему романсы, он взял скрипку и тоже стал играть – и молчал. Жизнь научила его молчать.
Играть предателей – дело неблагодарное. Немцев, белогвардейцев, эсеров я сыграл вот столько. Симпатии у зрителя они не вызывают. Когда я был мальчишкой, если мы встречали актера, сыгравшего фашиста, мы кричали: «Сволочь!» и кидали ему вслед камень. Мы ассоциировали актера с героем. Я этого боялся. Но на Дубова из сериала «ТАСС уполномочен заявить…» реакция была неожиданная. Такая популярность! Я до сих пор дружу с сотрудниками КГБ, которые курировали съемки, ведь фильм был снят по заказу Андропова.
О зарубежных съемках и голливудских актерах
Я снимался во французской картине и получил гран-при за мужскую роль. Собираясь во Францию за призом, я купил новый костюм, чемодан на колесиках и все ждал, когда поеду, но этого так и не случилось. Намного позже я узнал, что меня не пустили. Прошло много времени, я встретил второго режиссера и спросил, почему меня так и не пригласили. Оказалось, что они пригласили, а Госкино ответило: «В эти сроки артист Клюев не может». Это еще были времена Советского Союза.
Я был на съемках во Франции, в Англии, в США и в Китае. Сейчас я дал себе слово работать только здесь. Потому что мне завоевывать и доказывать ничего не нужно, а профессия актера связана со словом, хочешь ты этого или нет. К сожалению, акцент все равно остается. Нужно много лет на это потратить, или ты будешь все время играть бандитов и шпионов, что и происходит с русскими артистами в Америке.
В Голливуде артистов, звезд – десять человек, больше нет. Марлон Брандо, Мерил Стрип… А остальные так себе. А все звезды учились по системе Станиславского. Ну вот, Шварценеггер – от него не надо ничего требовать. Он мистер Мускул, и все.
О сериале «Воронины» и детях
Однажды меня пригласили в какой-то сериал. Я прихожу – сидят американцы. Они спрашивают, вы можете сыграть сцену? Вот ваш сын, вы любите смотреть футбол и пить пиво. Импровизируйте. Ну, я им выдал такое… Я так орал… «Гол!», «Мазила!», – ну, вы знаете. Потом в сына бросил банкой с пивом, что американцев привело в восторг. Они сказали, все, достаточно, и я ушел. Прошел год, я уже забыл об этом. И вдруг меня вызывают. И первая фраза, которую я должен сказать, как вы думаете, какая? «Египетская сила!» И вот уже пять лет мы снимаем сериал «Воронины», который принес нам зрительскую популярность.
Совершенно непонятно, почему дети так любят этот сериал. Учителя говорят, что сейчас в классах можно услышать только «Египетская сила!», «Галя, борщ!» и «Какая хрень!». Значит, искусство пошло в массы.
О Николае Петровиче и Чарли Чаплине
Раньше продюсеры меня побаивались. Они говорили: аристократ, барин – что он может делать? Это была трагедия. Что ни надень – интеллигент. Тогда мы решили вспомнить Чарли Чаплина: надеть низ на два размера больше, а верх – на два размера меньше. Нелепейшая картина. Так и получился Николай Петрович Воронин.
С Ворониным меня объединяют только внешние данные. В остальном я человек противоположный. Я барин, люблю, чтобы все у меня было, чтобы за мной ухаживали. Я профессор, интеллигент, учу молодых людей и несу культуру в массы. Не люблю ругаться, не говорю «хрень» и «египетская сила». Хотя за пять лет съемок иногда вырывается.
|
|
||||||
|
||||||||||
