Автор: екатерина валентинова Выпуск: Просмотров: 1603

 Жанр этой глубокой, нежной и очень женской пьесы, которая не сходит с театральных подмостков всего мира много лет, в оригинале обозначен как "комедия". Но это не та комедия, над которой можно смеяться до колик. Фабула проста: Валентина - чудаковатая любительница приключений 37 лет - приезжает к своей родственнице Мари и... влюбляется в племянника Сержа, который моложе тети на 12 лет... Впрочем, вскоре обо всем узнает муж Валентины и приедет, чтобы вернуть супругу в лоно семьи... Но в этой незатейливой на первый взгляд истории легко увидеть и бесконечную печаль. Режиссер Елена Янышева пошла еще дальше. Ее "Сиреневое платье" - это "трагедия души человеческой в двух действиях".
А душа двойственна. Особенно женская. Эту идею Янышева довела до абсурда: у нее на сцене две Валентины - светлая, нежная, дневная ипостась женщины (Татьяна Курилова) и ночная, природная, жуткая и жалкая (Татьяна Шаврина). Как и следовало ожидать, эта же идея "борьбы противоположностей" проводится и на уровне костюмов (их придумала Людмила Пономарева): одна Валентина носит романтическую одежду в пастельных тонах, другая скидывает черный плащ, демонстрируя черные чулки и черно-красное белье. Кошачий эротизм "темной" граничит с пошлостью, ее страдания - это муки раненого зверя. Героини-близнецы то бьют друг друга, то начинают нежно целоваться. Но никто из персонажей этого как бы не видит и не слышит. "Темная" Валентина присутствует в отсутствии, как скрытая часть души или тень первой.
Впрочем, в чем-то антиподы похожи. Например, обе много курят. И пьют - в основном водку, но и шампанское тоже. "Светлая" вдобавок носит в сумочке какой-то светлый порошок, который периодически нюхает. И это ее радует несказанно: понюхает - посмеется.
Собственно, текста Саган в интерпретации Камерного театра стало значительно меньше - место вырезанных прозаических диалогов заняли стихи. В самых патетических моментах обе Валентины начинают говорить словами поэта. "Темная" удивляется "откуда такая нежность?", "светлая" предлагает "шоколадом лечить печаль и смеяться в лицо прохожим". Появляется этакая третья, незримая Валентина - лирическая героиня Марины Цветаевой. Это - источник того самого трагизма, того самого "непреложного "расстанемся"". И с какого-то момента она начинает уже не говорить, а петь. Голосом Тамары Гвердцители. "Бог, не суди, ты не был женщиной на земле" - вот она, вся соль спектакля.
Искать какие-то подтексты здесь не стоит. Как говорится, "вот стихи, и все понятно, все на русском языке". У молодого художника Сержа (А. Быстров) своя трагедия - он все не может выбрать между высоким искусством и рекламой, а тут еще и Валентина, которую он успел полюбить, оказалась, с его точки зрения, лживой предательницей. А между тем, именно она когда-то вселяла в юношу веру в его талант и в то, что все придуманное может легко стать реальностью. У "двойной" Валентины тоже своя трагедия - она в эти самые свои придуманные роли - и темные, и светлые - верит. Опять же словами Цветаевой - "насмерть играет", то есть всегда искренна. И еще она всегда зеркало - того, кто рядом с ней. Ее просто много, понимаете? Нет, это не шизофрения, не думайте, это "безмерность в мире мер" - хотя такие строки не звучат в спектакле (а странно - очень бы вписались), но диагноз, поставленный героине, явно читается. Впрочем, режиссер тут акцентирует другое - мол, нету соблазна в гибельном фолианте для женщины, и нечего тут судить. Между прочим, даже фолиант в спектакле есть - словарь иностранных слов, который в одной из сцен выкидывают с балкона. И на поклон актеры выходят опять-таки под Гвердцители: "Женщина с колыбели чей-нибудь смертный грех". Вот такая трагедия человеческой души.