Автор: Екатерина Валентинова Выпуск: Просмотров: 2719

- Игорь Геннадьевич, с вашим именем в Смоленске обычно связывается жанр драмы или, по крайней мере, трагикомедии. Сейчас вы ставите комедию по пьесе Кена Людвига «Одолжите тенора». Как выбирали материал для постановки?
 - Это ошибка считать, что я не ставлю комедий. Первая моя комедия - «Страсти роковыя». Она уже 17 лет идет на сцене! А как же «Цианистый калий с молоком или без», «Красный шут», «Конкурс»?.. Да, это скорее трагикомедии. Я действительно ценю этот жанр - он более емкий, чем комедия: в нем тесно связаны смешное и трагическое, смерть и жизнь. А что такое смешное? Это несоответствие чего-либо привычной картине мира. Когда человек доведен до отчаяния, он смешон. Он рыдает - зал смеется. Все чаплинские гэги, например, связаны с болевыми ощущениями - человек падает, спотыкается, что-то роняет, разбивает…
- Расскажите немного о самом спектакле - приоткройте тайну.
- Пока слишком мало сделано, чтобы можно было строить предположения. Знаете, рождение спектакля часто сравнивают с рождением ребенка. Посмотрев УЗИ, можно ли сказать, кем станет будущий ребенок?.. Сейчас идет процесс, и он захватывающий. Его участники - люди, с которыми я давно работал: Олег Кузьмищев, Игорь Голубев, Ирина Голованова, Елизавета Зима. И молодые артисты, которых я не знал до сих пор, - Андрей Курганов, Виктория Клевцова-Абакумова. Знакомство с ними продолжается, и я не разочарован.
Сценографией занимается Светлана Архипова. Она замечательный художник, мне очень понравилось то, что она предложила. Эскизы потрясающие. Действие происходит в театре, персонажи - актеры. Радость, буйство красок, приподнятость над бытом, вдохновение - вот такая атмосфера будет создана на сцене. Впрочем, история, которую мы исследуем, довольно серьезная. Она - о вере и неверии в себя. О незримых и неведомых возможностях, заложенных Творцом. Человек не осознает, какие силы в нем дремлют. И вдруг под неким прессингом обстоятельств они пробуждаются. Могло бы это произойти, останься он простым обывателем? Почему бывший трус может через секунду стать героем? Что такое человек вообще? Вот примерное направление нашего «исследования». Надеюсь, и зритель подключится. Потому что только глупец может сказать, что он себя на 100 процентов знает.
- Вы отдали Смоленскому драматическому 10 лет жизни, затем почти столько же -  столице… Каким вам предстал «отчий дом» после долгого отсутствия?
- Театр - живой организм, который надо любить со всеми его сложностями. Он не может существовать в неизменном благоденствии. Он может уставать и испытывать внутренний кризис, после которого снова следует подъем. Организм это творческий, значит, он переполнен людьми, мягко говоря, с отклонениями от нормы. Это люди, которые выбрали в каком-то смысле подвижнический путь. Потерянная судьба, если человек приходит в театр, как рабочий за станок. Здесь нет места конвейеру. «Стремиться к небу должен гений, обязан истины поэт в честь вдохновенных песнопений избрать возвышенный предмет…» - и так далее. Здесь все намешано - и вдохновение, и обиды, и порывы к чему-то высокому… Здесь нет покоя и сытости. Творчество ведь предполагает муки. Иначе не бывает.
Артистический талант - это, возможно, наказание. Помните фильм «Андрей Рублев»? Там указом Ивана Грозного за лицедейство вырывали ноздри. Но лицедеи играли все равно, под страхом смерти - значит, это что-то такое, чего не вытравить в душе. Актер создает мир, окунувшись в который, зритель проникнется истиной и выйдет очищенным. Наверно, за этот самый аристотелевский катарсис театр раньше и «огребал» от церкви, как «конкурент», а лицедеев долгое время хоронили за кладбищенской оградой.
Что касается современных провинциальных актеров - я бы им поставил памятник. Или в каком-то городе это уже есть? Если нет, то обязательно должно быть! Потому что той известности, зачастую незаслуженной (я знаю это как человек, который снял семь сериалов), денег и славы в провинции артисты лишены, хотя работают на порядок больше, чем в столице. Это бедные рыцари театра. Как и учителя - они тоже памятник заслужили.
- Вы смогли бы вернуться в Смоленск?
- Я думаю, два раза в одну реку не входят. Что и говорить - 10 января я вышел из машины в центре Смоленска, и что-то такое подступило к горлу. Я приехал сюда в первый раз много лет назад. Мне было 34 года - лучший возраст для человека, для мужчины - самый расцвет. Нахлынули воспоминания. Но чтобы все это осталось внутри таким же замечательным, не нужно это рушить. А попытка повторить как раз и станет таким вот разрушающим действием. Пусть это останется замечательным, великолепным, радужным моим прошлым. Я приезжаю - вижу людей, реализую какие-то свои мысли. Если будет все хорошо… У меня есть одна мечта, о которой я пока не буду говорить - возможно,  поставлю спектакль, после которого смогу сказать, что в театре мой жизненный путь пройден.
- Этот спектакль вы хотели бы поставить именно в Смоленске?
Я хотел бы его поставить. Но в Москве сложно: это не может быть антреприза, это стационарный спектакль. В моем отчем театральном доме, коим я считаю Смоленский драматический театр, это могло бы получиться - так мне кажется.