Автор: Инна Петрова, синхронный перевод Наталья Кулакова Выпуск: Просмотров: 1339

Джазмен при полном аншлаге выступил в Смоленской филармонии. Кенни оказался совсем маленького роста, зато голос - дай бог каждому великану. Целых пять октав: даже у Уитни Хьюстон всего две с половиной. После концерта мы разговорились с мистером Вашингтоном…
- Кенни, вы приехали сюда в сопровождении русских музыкантов… Обычно это несколько удивляет публику: если приезжает американский вокалист, вместе с ним зритель ждет и американских музыкантов…
- Я буду с вами откровенен: привезти американских музыкантов в Россию, тем более трио, - это очень дорого. Но я не вижу в этом проблемы. Ведь талантливых музыкантов во всем мире очень много. И мне, певцу, совершенно не улыбается тащить за собой фортепиано, рояль… Ведь куда бы я ни приехал, инструменты везде найдутся. Как и прекрасные талантливые музыканты.
- Как часто вы вообще бываете в России?
- Если честно, я здесь впервые.
- И как вам сегодня публика?
- Очень консервативная. Не знаю почему. Такие серьезные, спокойные люди. Я привык к гораздо более эмоциональному приему, поэтому мне странно. Но к финалу концерта, слава богу, разогрелись.
- Возвращаясь к вопросу о русских музыкантах в джазе… Джаз - исконно американская музыка. Когда вы выступаете с русскими, чувствуется акцент в игре?
- Отчасти вы правы. Очень разный исполнительский подход у русских и американских музыкантов. В каждой музыкальной джазовой культуре свои тона. Есть некоторая разница между тем, как играют джаз у меня на родине в Новом Орлеане, и тем, как его играют в России. Но от этого джаз не перестает быть джазом. Поэтому мне легко и удобно и с русскими музыкантами в том числе.
- И вы согласились бы выступать с ними в Америке?
- Конечно. Почему нет? В качестве эксперимента это было бы очень интересно. На самом деле сейчас в Америке выступает огромное количество музыкантов из других стран: из России, из Восточной Европы, например... Их всех, как магнит, притягивает к себе  джазовая Мекка под названием Нью-Йорк.
- Кенни, расскажите подробнее о нашумевшем музыкальном бродвейском спектакле Fire at Keaton’s Bar and Grill, в котором вы участвовали.
- О, это было давно. Еще в 1996 году. Композитор, написавший музыку к этой постановке, однажды позвонил мне… Он искал певца именно из Калифорнии, и ему меня порекомендовали… Шоу имело большой успех на Бродвее, а затем даже и в Европе. Мы выступали с ним в Лондоне и Амстердаме. Золотое время.
- На кого вы ориентировались в исполнительском мастерстве?
- Идеальной вокалисткой для меня была и остается Элла Фитцджералд.
- Кенни, расскажите, есть ли у вас семья, дети?
- Вы знаете, я человек довольно закрытый. Вы уж простите, но я не люблю говорить о личном.
- Когда-то ваши родители отвели вас петь в церковный хор… Такое впечатление, что все джазовые вокалисты Америки выходят именно из церковного хора.
- Да, это традиция. Музыкальная часть в церкви очень сильна и дает большую школу начинающим певцам еще с детства. Я являюсь прихожанином баптистской церкви, как и мои родители. Кстати, многие джазовые, да и не только джазовые, музыканты, чьи имена сегодня широко известны в мире, когда-то начинали именно с хора. Это прекрасный трамплин для того, чтобы стать большим музыкантом.
- Скажите, а если бы с музыкой не сложилось… Чем бы вы занимались в жизни?
- Даже не знаю. Скорее всего, каким-нибудь другим видом творчества. Может быть, стал бы драматическим актером.
- Свободное от джаза время чему посвящаете?
Люблю в боулинг играть. Но еще больше меня захватывает другое: я просто обожаю запускать воздушных змеев!