Выпуск: Просмотров: 3428

Перед вами - его интервью, которое он дал «Городу» почти год назад, в свой последний приезд в Смоленск...

Беседа состоялась в начале июня 2012-го: тогда Золотухин приезжал на 55-й Международный музыкальный фестиваль имени Глинки и выступал в зале филармонии. На улице еще цвели сады. Артист читал «Думы» Шукшина в сопровождении Государственного академического русского народного ансамбля «Россия» имени Людмилы Зыкиной. «Мы показали этот спектакль и на Дальнем Востоке, и в Забайкалье, и, что интересно и здорово, - исполнение Валерия Сергеевича практически каждый раз абсолютно разное, - признавался тогда главный дирижер ансамбля «Россия» Дмитрий Дмитриенко. - Ни одной интонации не повторяется. И ансамбль тонко гармонирует с его игрой, каждый раз по-разному. Думаю, что, если бы Валерий Сергеевич выступал без оркестра, такого потрясающего эффекта не было бы».

Он один из немногих людей, обладавших редкой способностью превращать неумолимые отметины времени в узнаваемые черты своего фирменного, золотухинского шарма. Валерий Сергеевич просто умел обращаться с деталями… Стильные кепи (серебристое!) и шарф, его коричневая любимая узловатая палка, на которую актер неизменно опирался: с ней он играл и старика Хали-Гали в известном сериале «Участок». «Я к этой палке уже просто привык, - рассказывал Золотухин журналистам, не тушуясь от бестактных вопросов. - К тому же это подарок от композитора Юры Буцко. В детстве я был три года прикован к постели, потом стал помаленьку учиться ходить на костылях, потом - без них, Теперь думаю, что постоянная борьба с физическим недостатком, с трудностями заставила компенсировать их режимом и специальными упражнениями».

В Смоленске его любили особенно. После спектакля у служебного входа филармонии мы наблюдали сцену: Валерия Сергеевича подкараулили две экзальтированные поклонницы и настойчиво требовали общения, причем одна почему-то называла его кумом. Артисту даже пришлось спасаться бегством. К счастью, интервью мы успели взять раньше.

«Частушки принижают Шукшина»
- Валерий Сергеевич, отчего ваш моноспектакль вы решили наполнить именно музыкой Свиридова?
- Вы знаете, я сам - с Алтая. Я земляк Василия Макаровича Шукшина, почти каждый год бываю на Шукшинских чтениях и постоянно борюсь вот с какой вещью… Дело в том, что Шукшина ошибочно путают с его героем. Представляют его всегда в гимнастерке, фуфайке, кирзачах - одним из чудиков. А это не так. Я лет 25 - 30 доказываю, что этот гениальный автор просто чуть-чуть не дожил до Нобелевской премии. Его литература - уровня Чехова. Я всегда говорю, что не нужно устраивать путаницы и «заземлять» Шукшина всякими прибаутками и припевками. Наоборот, за Шукшиным нужно тянуться и одновременно публику дотягивать до такой музыки, как музыка Гаврилина и Свиридова. Это одновеликие величины. А если насытить рассказ частушками и припевками, заезженной «Калинкой», получится полная чепуха. Она принизит прозу.

- Каким вы представляете зрителя этого спектакля?
- Я его не представляю. Какой ни пришел - моя задача его ВЗЯТЬ. Остальное мне до фонаря. Конечно, филармонический зритель все же отличается от других - он, вероятно, более культурен. Но я не делаю скидок на это. Когда-то Немирович-Данченко цитировал одного старого антрепренера так: «Публика никогда не бывает виноватой». Хоть кол на голове теши - она не виновата. Если она сегодня какая-то не такая - это наша вина.

- Сложности были, когда репетировали спектакль?
- Были, но они были благодарные. И когда мне принесли этот рассказ, я прочитал его, и в груди кольнуло... Там столько всего автобиографического. Мой отец был председателем колхоза, мне слово «трудодень» не нужно расшифровывать... Это потрясающая, простая, ясная проза. Она тебя волнует и должна взволновать зрителя.

- Не сложно ли вам совмещать работу над такими проектами и поездками по России с должностью художественного руководителя Театра на Таганке?
- Горбатого могила исправит. Я вот еду в поезде, звонит мне Николай Губенко, который никак не может меня застать в театре. Спрашивает: «Как ты вообще руководишь театром? То на Сахалине где-то, то еще куда-то едешь… Сейчас ты где?» «В поезде, - отвечаю, - в Смоленск еду». «А чего едешь?» - «Играть люблю, Коль!» Так что директор из меня… хороший. (Смеется.) На самом деле у меня прекрасные заместители. Если у тебя нет на кого опереться - тогда и нечего браться. Это основное. Что будет дальше, не знаю. Я хорохорюсь, конечно. Контракт кончается 15 октября. Знаете, когда меня назначали на эту должность, сказали, что вообще-то 70-летних на работу не берут, но мне можно. Да и потом, разве я плохо работаю? Нам удалось в один сезон поставить пять премьер! Такого в этом театре никогда не было. А артисту что нужно? Играть! Загрузи его работой, чтобы он не сплетничал, не судачил, не пил, а репетировал день и ночь. И все будет хорошо.

«Директор я... хороший!»
- После смены руководства в театре злопыхателей со временем не уменьшилось?
- Нет. Их много и в самом театре. Сплетни - это основная составляющая любого театра. Без интриг там скучно.

- Недавно мы отмечали 100-летие со дня рождения Твардовского. Для нас, жителей Смоленской области, это была особенная дата... Но сложилось впечатление, что весь «Василий Теркин» превратился исключительно в «гармошку и гимнастерку». Вам так не показалось?
- Это правда. Поэтому, если сейчас браться за постановку Твардовского, нужно пересмотреть позиции. Гармонь останется, она никуда не исчезнет. Но нужно насытить материал высокой музыкой, высоким слогом, высоким отношением. Замылить, зашоркать - это очень просто.

- Как вы относитесь к современной поэзии? Читаете новых авторов?
- Нет, никого не знаю. Вы понимаете, мы - поколение Вознесенского, Евтушенко, Ахмадулиной, Бродского. Нынешняя молодежь для себя еще вряд ли открыла этих поэтов. Кстати, сейчас Женя Евтушенко каждый день звонит моему завлиту, уговаривает, чтобы мы поставили его поэму «Коррида». Я не против, но хотелось бы взять еще и его «Голубя Сантьяго». Потрясающая поэма. Надеюсь, что в будущем сезоне в Театре на Таганке это получится. Познакомим молодежь с нашим современником.

Безруков совершил подвиг
- Недавно вся страна бурно обсуждала премьеру фильма о Высоцком «Спасибо, что живой!». Каково ваше мнение, как близкого друга Владимира Семеновича, насчет этой картины?
- Мне фильм понравился. Но после того как я говорю, что мне фильм понравился, делаю небольшую такую оговорку… Дело в том, что мои отношения с Высоцким и его семьей, его детьми - они особые. Вышедшие за рамки дружбы - нравится это кому-то или нет. После смерти Володи я устраивал его сына Аркадия, которого не приняли в Бауманское училище, в другой университет. Никиту готовил к поступлению в училище при МХАТ. Мне они как дети. И очень хочу, чтобы у них все было хорошо, чтобы они были достойны своего отца. Сценарий к этой картине написал Никита. Можно много придираться к этому кино. Но знаете, я очень доволен и считаю, что, в частности, работа Безрукова - это просто человеческий подвиг. Все эти новые технологии грима… Как он это вынес?! По четыре часа лежать на гриме, а потом еще в нем часами играть... И какую ответственность он взвалил на себя! Мне многое понравилось в фильме. Конечно, это мишень - особенно для тех, кто был с Володей знаком. Но ведь надо понимать, что картина - предмет искусства. Артисты там блестяще играют. Это нельзя сбрасывать со счетов. И что бы мы про Высоцкого ни говорили, ни сочиняли, его произведения останутся: гений остается в своих произведениях. Всего один день из жизни... это же фантастика… Клиническая смерть. 25 июля 1979-го он умер, мозг не работал восемь минут. Так не бывает! Воскрес, прожил год и 25 июля ушел насовсем. Этот феномен еще ждет своего объяснения. И каждый художник, который будет впредь браться за эту тему, по-своему все истолкует.

- Никита Михалков говорил, что свои лучшие роли вы сыграли именно у него. А вам как кажется? Какая она - любимая?
- Ответ один - еще не сыгранная. Вчера я играл в «Король умирает» Ионеску. И актеры перепугались, хотели прервать спектакль, решили, что мне и правда плохо. Но это такое актерское удовольствие - нырять туда, куда нырять нельзя! Ведь актер поступает с ролью, как ребенок с игрушкой: обязательно расковыряет, чтобы понять, как она устроена. Ему нужно по-настоящему умереть на сцене, чтобы зритель вздрогнул. Чтобы брызнуло! Вот Кончаловский предлагает мне играть короля Лира. Ну, посмотрим… Брызнет ли?

Фото Елена Хлиманова.

Видео Елена Хлиманова, Дмитрий Кошманов