Незаметно миновал целый год с той роковой ночи на 17 ноября 2012 года, когда в Праге остановилось сердце этого уникального человека. Известный смоленский журналист, общественный деятель, создатель многих смоленских изданий - Михаил Ивашин. Звучит официально и сухо… Мише бы не понравилось. Ведь он не любил ни строгих костюмов, ни когда его даже называли по отчеству… Хорошо - наш Миша. Дорогие читатели... Мы хотим, чтобы вы знали. К трагической дате издательство «СВиток» выпускает книгу «Свойства обозревателя». Ее подготовили те, кто помнит и любит Мишу. В «Свойства…» вошли  авторские колонки под рубрикой, придуманной Ивашиным в газете «Город», а позднее публиковавшиеся и в других смоленских изданиях. Искрящиеся удивительным талантом, острым умом, тонким юмором в смеси с легкой грустью, Мишиной фирменной журналистской дерзостью, поразительной наблюдательностью и мудростью короткие произведения в разное время неизменно находили горячий отклик в сердцах читателей. Они будили споры, одобрение, неодобрение, неприятие, восхищение - и решительно никого не оставляли равнодушными. «38 попугаев и одно попугайское крылышко», «Остаточные явления», «Среда обитания», «Тысячастопятидесятилетие», «Нам всем повезет» - так называются отдельные главы из книги. Презентация которой состоится 16 ноября в КВЦ имени Тенишевых в 12.00.
 
А мы, его коллеги - журналисты разных смоленских изданий, за неделю до даты ухода из жизни нашего любимого Друга снова пишем ему письма…

свойства обозревателя
михаил ивашин, redactor@gorodnews.ru
∞ печатных знаков от редактора

Ивашин навсегда
текст: Инна Петрова
Создаю в папке redactor файл «для Миши»... Стойкое дежавю. Около года назад я делала то же самое. Состояние психики в тот момент оставляло желать лучшего. Да что там. Всю редакцию крушила депрессия. Из-за новости, похожей на вселенский бред: нашего Миши не стало. В Праге. Далеко и навсегда. И вот в этой папке мне предстояло собрать душераздирающие авторские колонки коллег, работающих в разных изданиях, но хорошо знавших и любивших Ивашина. Все эти неотправленные письма были посвящены тому, кто на днях УШЕЛ. И выпустить номер «Города» с разворотом из прощаний, больше похожим на Стену плача. Прошел год. Нам по-прежнему есть что ему сказать. Кто-то отказался: зачем снова ходить по окровавленному стеклу? Все уже сказано. Чаша горя выпита. Тоже верно. Тоже правильно. Но нам показалось - Мише было бы приятно. Может, прочитает, узнает, что мы его помним. Поговорить с ним хочется - ну хотя бы так. Со страниц придуманной и созданной им газеты.
 
За год в мире и в городе произошло столько событий, на которые он мог бы откликнуться десятками своих интереснейших, живых «Свойств обозревателя»! Это были бы слова, мысли, идеи, которые точно не посетили бы больше ничью светлую голову. Только ивашинскую. Только его. Светлую.
 
Насколько мне известно, никто из Мишиных знакомых не удаляется из его друзей в Facebook и в VK. И даже его номер из телефонов не удаляет. Думаю, большинство из нас по-детски верит в маленькое чудо: а вдруг это Мишкино такое сурьёзное фото в темных очках - оно не просто так из раздела «друзья» заглядывает прямо в душу каждый раз, когда приходишь в Facebook? Все видит, все читает… На душе чуть теплее от такого предположения. В целом все продолжается. Планета вертится, жизнь несется дальше. Без Ивашина? Не угадали. Ведь Ивашину уже целый год известно настоящее устройство мира. Он просто, как всегда, всех опередил. И, наверное, порой посмеивается там над всеми нами, не ведающими реальных сенсаций Вселенной.
 
Миш, и еще. Все-таки так нечестно… На протяжении всего этого года я часто слышу: «Инна, ну что ты за редактор. Ивашин вот так никогда бы не поступил!», «Инна, Ивашин такой материал ни за что бы не принял!», «А вот Ивашин…». Ну, спасибо тебе. Хотя, вот откуда они все однозначно знают, что бы ты никогда не сказал или не сделал? Впрочем, главная проблема вот в этом дурацком слове - НИКОГДА. Но есть у меня на этот счет одна любопытная цитата Федерико Гарсиа Лорки: «Встречая слово «нет», пиши сверху «да», а натыкаясь на «да», сразу зачёркивай». «Да» зачеркивать не буду. А вот НИКОГДА на ВСЕГДА - поменяю. Ивашин НАВСЕГДА. Теперь правильно.

12 месяцев спустя
текст: Елена Василенкова
А вот как будто и не уходил ты никуда. Может, уехал, как обычно уезжал: в Москву, в Воронеж, в злосчастную Прагу, - да там и задержался. А мы ждем. Ждем, потому что ты всегда возвращался, даже если где-то для тебя находилось новое, необыкновенно  интересное дело. А жизнь продолжается, и в этой жизни остался такой потаенный уголок, в котором ты живешь всегда - как друг, как наставник, как Журналист с большой буквы. И вылезаешь ты из этого уголка постоянно - к месту и не к месту - воспоминаниями, байками, уроками, загадками...
 
Тебя, конечно, очень не хватает. С тобой было весело и нервно, беспокойно и отчего-то уверенно. Ты красиво работал - залюбуешься! Кофе, сигарета, между коротких задумчивых пауз быстрый треск клавиатуры - черт, классная статья получалась сразу, без мук и насилия над собой. Как? Одному тебе ведомо. Наверное, специальный журналистский бог поцеловал тебя в темя при рождении... Какое же счастье, Мишка, что тебя занесло в Смоленск из твоей родной Пензы. Какое счастье, что были эти споры, обиды, победы, поражения и просто газетные будни!
 
На днях спросила у своих студентов-журналистов: «Вы же знаете Михаила Ивашина?» В ответ получила полные возмущения взгляды: «Конечно! Как можно спрашивать?» Не думаю, что ты этого хотел, но, чего уж там, все же становишься легендой. Как-то так, Миш, как-то так...

Имя и город
текст: Екатерина Дмитракова
Привет тебе в том мире, где нет дедлайнов и ночной верстки! Фраза «год без тебя» может показаться странной. В последние годы перед твоим уходом мы не делили редакционное пространство. Но… всегда можно почитать твои записи на фейсбуке, в блоге, на сайтах газет, в которых ты работал, позвонить тебе, в конце концов. Теперь твою страницу в соцсети обновляют реплики друзей и близких, а удалить из телефона твой номер, абонент которого слишком далеко отсюда, все не хватает решимости. Еще ты снишься - разным людям из нашей когда-то общей редакции. (Прямо вижу твой ироничный взгляд: «Сны, мистика - ну что еще, чуваки?», но все-таки расскажу.) По версии некоторых сновидцев, ты работаешь в редакции некоего журнала, по другой версии - стал фотохудожником. Место твоего пребывания также не определено - то это тот самый «параллельный» мир, где живут души, то вполне реальные земные города - Рига, Питер.
 
Когда-нибудь в этом Городе золотом мы все встретимся, а пока я пишу тебе для одноименной газеты, которую ты создал, как и множество других наших проектов, что получили жизнь благодаря тебе. В голове второй день звучат обрывки фраз из песни группы «Високосный год», ну, про «две ярко-белых лилии». Это связано с тобой (только не убивай меня за попсу!). Потому что это про то, как мы все в прошлом году пришли к тебе с белыми цветами и всякими другими. И еще потому, что никто другой так не назовет каждого (каждую) из нас по имени, как ты. В каждом, кого ты учил, с кем ты дружил и работал, ты умел увидеть самое главное - дар, необычность, то самое настоящее «имя». Спасибо тебе за все! Я всегда буду тебя помнить.

Оранжевое
текст: Марина Сергученкова
«А теперь за работу, коллеги!» - целый год повторяю эту Мишкину фразу каждое утро, переступая порог редакции. И помогает, как ни странно. Как и все, чему он учил нас - сопливых студенток смоленского журфака, которые семь лет тому назад пришли в «АиФ». Учил беспощадно резать свои «гениальные» тексты, не словоблудить, не писать, а разговаривать в текстах, ненавидеть страдательный залог, уходить из редакции не по звонку, а когда «всё сдато и заверстано», и получать кайф от своей работы.
 
Мы все помним, Миш, чесслово.
Год без... без тебя. Противно даже писать это. Ты всегда рядом. На своем месте - в редакции. Со своей коронной пепси и мармеладными медвежатами, читаешь моего очередного Ленина на зиккурате или рогатого Сталина. Это не глюки. Это память. А когда становится сплиново, старый козел Большой Лебовски мне будто чеканит: «Мы скорбящие, но мы не лохи, Мариныч».
Как-то так.

Все не зря
текст: Игорь Тупчий
Мишка ушел очень рано. Настолько рано, что многим из нас потребовалось время, чтобы осознать этот горький факт. Однако даже спустя год после его такой неожиданной, такой неправдоподобной смерти я отдаю себе отчет в том, что в полной мере освоиться в этой реальности у меня не вышло. Возможно, потому что Ивашин уехал и не вернулся. Я видел его только живым и никаким другим не видел, а в таких случаях разум всегда оставляет себе какие-то спасительные лазейки типа «вдруг», «может быть» или «а что если». Но, скорее, причина моего личного когнитивного диссонанса все-таки в другом. Я по-прежнему ощущаю незримое Мишкино среди нас присутствие. Например, читая газеты, в которые он успел в разное время вдохнуть жизнь. Даже там, где эта жизнь не удержалась, бумага помнит легкий ивашинский стиль. Встречаясь и работая с людьми, с которыми он без труда находил общий язык и которые эту самую общность бережно сохраняют. В конце концов, я вижу, как растут его дети Катя и Макс - пожалуй, самое важное достижение Михаила Ивашина, самая главная его проекция и самый гениальный его проект... Мишка очень постарался, чтобы мы его помнили. И все говорит о том, что старался он не зря.

Год тому вперед
текст: Ольга Камаева
Меня спросили, как я прожила этот год без тебя, и я честно ответила - хреново. Хотя мой «год без тебя» начался еще тогда, осенью 2010-го, когда ты в очередной раз все бросил и уехал в Москву. Сейчас стало модно начинать колонки с фразы «Не знаю, с чего начать». Ты над этим смеялся, и правильно. Не знаешь - не начинай, казалось бы. Но иногда надо начать... и продолжить. Жить без тебя, работать без тебя, говорить о тебе с улыбкой, как будто все было вчера и обязательно будет еще. Ну, может, и будет. Ведь я верю, что ты где-то там, где солнце. Может, в Тибете среди монахов. А может, на Гоа, на берегу Аравийского моря - постигаешь тайны мироздания, конечно. И обязательно вернешься, чтобы поведать их нам... Ну, кто-то же должен в это верить, так почему не я? Но как бы там ни было, ты живой. Возможно, даже больше, чем кто-либо из нас. Ты живой, и ты везде. Даже сейчас я пишу и думаю: а что бы ты сказал об этом? Заголовок я взяла из проекта «Города» четырехлетней давности - «Сто лет тому вперед». Я помню и это, и один из самых крутых проектов «Города» - номер, созданный из историй людей, давших объявления в газеты. Помню, как с замиранием сердца звонила по этим объявлениям - мне достались знакомства, - собираясь с духом по целому часу, чтобы просто набрать номер. Помню «Портфель» - твой «Портфель», ни на что не похожий. Было волнительно, было страшно, захватывало дух. Но это было так… по-настоящему. Я скучаю по этому, но еще больше скучаю по тебе. У меня тысяча вопросов, и я их обязательно когда-нибудь тебе задам. А пока - «Забудьте о лирике и пригоршне праха. Вспомните о силе детских желаний. Живем дальше».

День робота
текст: Елена Хлиманова
Целая страница твоей книги посвящена «Дню робота». На этой странице та самая фотография, с которой начался этот день.
 
Сейчас странно говорить о субботних буднях в редакции. С тобой это было нормально и даже весело. Присутствие Михаила Ивашина делало нашу редакцию какой-то довлатовской. Постоянно что-то происходило. Одна твоя идея собирала в редакции в любой день и время суток всех нас. В ту субботу, после бурной пятницы, мы собрались утром в редакции сдавать твой журнал «Портфель». В обсуждении оформления журнала, который мы сдавали, как правило, «вне рабочего времени» по выходным раз в месяц.
 
Ты пробежался по темам, и как-то вскользь мелькнула фраза:
 
- Мне нужен робот.
 
Я записала в списке тем: «Ивашину нужен робот». Хочу заметить, что в этом не было ничего странного. Робот, мозговой слизняк - Мише могло понадобиться что угодно.
 
Я звоню фотографу, отчитывая его, что утром в субботу он еще не на работе, в то время как Миша уже в редакции.
 
- Давай быстрей приезжай, привози снимки в журнал, и еще Ивашину нужен робот.
 
- А где я сниму робота?
 
- Приезжай быстрее в редакцию, что-нибудь придумаем!
 
Это был 2008 год, мы только переехали из редакции на Октябрьской революции в помещение на территории завода «Искра», на Шевченко.
 
На нашей общей с заводом территории была свалка металлолома. Когда в редакции появился фотограф, мы отправились на эту свалку и полдня собирали робота из ненужного металла. Куски этого металла падали, не хотели держаться, и робот был, как карточный домик, который рушился с ужасным грохотом. Когда равновесие было найдено, получился робот, которому мы и устроили фотосессию. Карточки (так Миша обычно называл фотографии) были отправлены на верстку. И вот последний текст вычитан,  мы собрались в кабинете, где происходил процесс сшивания иллюстрации и текста. Когда дело дошло до робота, Миша слегка удивился.
 
- Кошманыч (так Миша называл верстальщика)! Сделай громче!
  Фотография  с роботом развернулась во весь экран. 
 
- Леныч, что это?
 
- Ну, как же, Миша, это робот! Ты же сказал, тебе нужен робот! Мы собрали его во дворе и сделали снимки для тебя. А о чем там статья? Тебе не такой робот был нужен?
 
Тут ты замолчал, и все перестали дышать. Я - оттого, что поняла, что что-то не так. Фотограф - оттого, что полдня собирал робота и тоже понимал, что что-то не так. А все остальные просто потому, что им было интересно, чем закончится дело.
 
Подперев рукой подбородок, Ивашин в полной тишине рассматривал робота. Через мгновение раздался твой неповторимый гомерический смех:
 
- Я не просил его фотографировать! Это просто фраза! Я не заказывал фото робота!!!
 
Мы все тогда в унисон дружно и долго хохотали. Тебе очень понравилась эта фотография, и ты сделал то, что никогда не делал ни один редактор. Ты переписал текст так, чтобы он подходил к фотографии робота.
Так больше никто не смеется, и текст под фотографии никто не пишет. Больше никому не нужен робот. Без тебя прошел год, стало забываться, что тебя больше нет, но ты совсем не забылся, «твоя редакция» хоть и работает теперь в разных местах, но все так же  у каждого из нас только один редактор. Михаил Ивашин.