28.03.2024

Бизнес | Развлечения

Меню: Информация о газете | Скачать прайс-лист | Контакты | Обратная связь | Поиск по статьям

Четыре года из жизни бойца

 Судьба
Боевой китель идеально чист и выглажен, медали блестят, будто их вручали только вчера, а сам ветеран Отечественной Василий Балахонов рассказывает историю о своей войне

Автор: Евгений Гаврилов Выпуск: Просмотров: 2454

От и до
- Тяжелое слово это – «война». Что ни бой – кого-то из товарищей недосчитаешься… Я из Монастырщинского района. 25-го года рождения, поэтому, когда война началась, еще только успел окончить 9 классов, 2 года в оккупации провел. Сбежал, когда начали угонять молодежь в Германию. В лесу две недели жил, несколько раз едва не попался. Партизаны в Монастырщинском районе не задерживались – лесов мало. Мимо проходили, глубже в леса, поэтому к ним не удалось присоединиться.

Уже в 43-м году в запасной полк попал в мобилизацию. В Починке 2 недели обучения – и сразу на передовую. Отправили под Оршу, бои были страшные, враг насмерть стоял. Успел повоевать буквально пару месяцев. Получил сквозное ранение в ногу, и полевой госпиталь в Смоленске стал мне домом на два долгих месяца. После вернулся на фронт, снова в Белоруссию – под Витебском тяжелые бои были. Тогда меня и назначили в полковую батарею 120-мм минометов. У нас было шесть орудий, с ними мы и прошли до конца войны. Освобождали Вислу, Варшаву, Берлин, Одер. За Вислу я получил медаль «За отвагу», командир полка награждал, за Одер – орден Славы третьей степени. Медали «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «За победу над Германией». Войну закончил на Эльбе, принимал участие во встрече с союзниками 9 мая.

После войны в военное училище пошел, окончил Ленинградское военное училище, а потом армии отдал тридцать лет. Ушел в отставку в чине подполковника.

Батарея, огонь!
Батарея наша могла стрелять из оврага, из-за холма, с любой позиции – орудия устанавливались вертикально, поэтому их старались укрывать особо тщательно. Я попал в отделение управления к бывалому, опытному комбату, который многому меня научил. Я ведь тогда еще мальчишкой совсем был – только-только пороху понюхал.

Батарея была на конной тяге. Иного транспорта не было. Если какое передвижение:  миномет сам и боеприпасы – на лошадях, а мы, 40-50 человек, пешком идем. Есть строчка из известной песни «Мы пол-Европы по-пластунски пропахали», так вот это про нас. Я так от своего дома до самой Эльбы ни разу и не подъехал, все на ногах прошел.

Мы протягивали провода телефонной связи, пристреливали рубежи перед собой. После пристрелки каждой линии огневой давали название, чтобы в случае контратаки точно знать, где и когда бить врага. На Одере в ночь дежурил, когда контратака на нас пошла крупная. Мы сидели обычно в полной темноте – осветительных ракет было мало, в основном все у немцев. А тут вдруг наша ракета осветила поле – ползут в маскхалатах, много-много. Я растолкал комбата, а он мельком взглянул, и встревоженности в его глазах поубавилось: «Они как раз на рубеже НЗО-Сокол, сейчас накроем!»

И в два залпа положили большую часть. Ночная вылазка врага не удалась, уцелевшие отступили и больше на этом направлении нас не тревожили.

Когда к немецкой столице подошли, совсем тяжко стало, что ни дом – то враг в нем сидит. Работы было невпроворот, только успевай наводить да стрелять. Танкистам нашим помогать очень аккуратно приходилось. На улочках тесно, танку развернуться негде, а дорогу лучше всего для пехоты бронетехника расчищает. Но под конец войны у немчуры все больше фаустпатронов было, которые с нашей броней справлялись. И поэтому командование часто направляло десантные отряды вперед для отстрела «фаустников», это постоянно приходилось учитывать, чтобы своих не зацепить. Мина весит 16 килограммов, на нее подвешивались дополнительные заряды. Батареей вели огонь по рубежам, которые командование указывало. Фугасными снарядами помогали укрепления противника продавливать. Пока задержка в детонации срабатывает, мина под собственным весом углубляется, и уже практически изнутри разносит блиндаж в клочья. А осколочным выстрелишь – попал, промазал, все одно на открытой местности всех убивало.

Пленных – брать!
В Польше участвовал в освобождении Освенцима. Эти кадры вообще не хочется вспоминать, как от зверей фашистских люди настрадались.

Чем дальше фронт углублялся, тем ожесточеннее сражались. Насмотришься всех кошмаров концлагерей да территорий, бывших в оккупации, о взятии в плен вообще думать не хочется. Когда перешли границу Германии, навстречу нам пошли потоки освобожденных, которые были угнаны на работы. Я все спрашивал: «Смоленские есть?» Земляков много встречалось, обнимались со всеми как с родными. Да, собственно, они и были все родными, одного горя хлебнули. Много смолян встречал, очень много.

Надо признаться, наши мстили сильно. Кровью за кровь отвечали. Статья выходила в газете «Правда», где главный призыв был «отомсти, убей немца!». Но быстро поступил приказ командования: население не трогать, брать в плен.

Был случай, когда мы уже достаточно далеко продвинулись вглубь Германии, затишье выдалось, остановились в жилом доме вместе с пленными. Командир приказал организовать для помывки временное подобие бани. Мы стали ров под фундамент рыть, а немцы подумали, что это мы их закапывать собрались. Не забуду ужас в их глазах в тот момент, хоть на миг почувствовали то, что нашему народу довелось от них терпеть. Но мы их успокоили все же, объяснили, что к чему. Потому что за самосуд очень строго наказывали.

Последний день войны
Самая первая встреча была на Первом Украинском фронте. А наша встреча – это уже когда в день Победы на условную границу на Эльбу вышли. С их стороны вышла канадская дивизия, запомнилось, что очень много негров у них было. И еще, наши кто пешком, кто на лошади, а они все на машинах. У нас даже на встречу эту связист пришел своим ходом с тяжелой катушкой проводов за спиной – тянул связь, а их связиста привезли с комфортом. Обиды не было, все победе радовались, но различия чувствовались.

В Германии оставался в оккупационных войсках до ноября 1945 года. Многие соседние части отправили воевать в Японию, а нас не взяли. В парадах Победы участвовал, когда в Ленинградском военном училище был. На 1 Мая и на 7 Ноября в Ленинграде. Далее службу проходил под Калугой в военной части.

Командировки были в Корею, Китай, с доставкой боеприпасов ездил командиром эшелона. Тогда это называлось «военный советник». А после службы вернулся в Смоленск и живу здесь...

Фото Евгений Гаврилов

Комментарии

Оставить комментарий

 
 
 
 
 

 





Яндекс.Метрика