Автор: Олеся Томашова Выпуск: Просмотров: 2940

Учащиеся этого образовательного учреждения не бегают на переменах, им не задают домашних заданий, и сюда не вызывают для беседы родителей. Они приходят на уроки строем в сопровождении охранника, на одежде каждого ученика закреплен бейдж с фамилией, статьей уголовного кодекса, по которой они осуждены, и датой окончания срока заключения.

1 сентября здесь начался учебный год для 219 осужденных, нуждающихся в получении основного общего среднего образования. Учатся с 6-го по 12-й класс. В 6-й класс (а по сути это не класс, а группа, которая занимается факультативно 3 раза в неделю) зачислено 10 человек, большинство из них не умеет ни читать, ни писать. По-хорошему, их надо было определять в первый класс, но поскольку в вечерней школе нет начальных классов, они идут сразу в шестой.

- Добровольное ли обучение? - мой первый вопрос директору школы Ольге Юрьевне Ивановой.
- Мы действуем в рамках 112-й статьи Уголовно-исполнительного кодекса, согласно которой в исправительных учреждениях организуется обязательное получение общего образования для тех, кто осужден к лишению свободы, не достигнув возраста 30 лет. Но это дело добровольное. Есть и такие, кто достиг 30-летнего возраста, но тоже хочет учиться. Мы и их зачисляем. Несколько заявлений о приме в школу всегда есть и от тех, кому интересен определенный предмет. В прошлом году, к примеру, 6 человек дополнительно занимались английским, многих интересуют компьютеры, сроки заключения у осужденных большие, и новую технику они даже в глаза не видели.

- Какова же успеваемость ваших учеников?
- Основная оценка - «тройка», только единицы тянут на пять - те, кто хочет учиться и кому это надо. Вы ж понимаете, что это колония строгого режима, в которой к тому же содержатся рецидивисты… Они считают, что большую часть жизни провели в тюрьме и оставшуюся жизнь, возможно, проведут здесь же…

У нас организуется пункт сдачи ЕГЭ - если есть желающие. Осужденные сдают Единый государственный экзамен также на добровольной основе. 3 года назад тесты писали трое, специально, чтобы потом поступить в институт, из них один - прямо перед окончанием срока заключения. Насколько я знаю, он поступил в вуз на бюджетное отделение и успешно учится на 3-м курсе.

- Оценки за прилежание ставите?
- Нет. Но мы можем ходатайствовать перед воспитательным отделом о поощрении тех, кто достойно себя проявил в период обучения, добросовестно относился к учебе, не пропускал занятия. Поощрением может быть дополнительное свидание с родными, внеплановая посылка - на усмотрение администрации колонии

- Домашнее задание задаете?
- Не задаем. По причине того, что у осужденных нет возможности полноценно заниматься в отрядах. Но те, кто желает, как правило, это осужденные, готовящиеся к экзаменам, получают дополнительные тесты, задания для подготовки.

- Какой самый сложный предмет для ваших учеников?
- В большинстве своем все предметы сложны, у многих учащихся имеется длительный перерыв в образовании - то, чему они когда-то учились в школе, они просто уже забыли. Да и программа, по которой они учились, была другой.

- Ольга Юрьевна, как вы сами здесь оказались?
- В 2006-м на базе колонии открывали учебно-консультационный пункт, а школа, в которой я тогда работала, находится рядом с исправительным учреждением. Мне сначала предложили посотрудничать, а потом и возглавить этот пункт. Я подумала: почему бы и нет? Согласилась. В 2008-м мы стали вечерней школой.

- Страх был?
- Безусловно. Я никогда, как и многие граждане, не видела тюрьмы изнутри и не была в таких учреждениях. Но потом, когда пришла сюда, познакомилась с сотрудниками, стала работать, втянулась и привыкла к своей работе, как к месту, в котором проводишь большую часть времени…

- Неужели ничего не «напрягает»?
- Решетки напрягают, колючая проволока и то, что находишься в закрытом пространстве: мы заходим на территорию учреждения в 8.30 и в 18.00 выходим с работы. То есть вроде бы ты свободный человек, но не можешь свободно передвигаться и выходить за пределы школы в любое время без сопровождения. Передвижение женщин по территории, а преподаватели - только женщины, запрещено, нас всегда сопровождает аттестованный сотрудник, и не один. В целях нашей безопасности классы также оборудованы тревожными кнопками и видеокамерами.

- Не доводилось нажимать на эту кнопку?
- Таких моментов не было. Наши учащиеся хотя и осужденные, но вполне здравомыслящие люди. Не настроены по отношению к нам агрессивно. Они либо никак не реагируют на нас, либо в хорошем смысле слова проявляют любопытство и активность. Особенность нашей школы в том, что мы не просто преподаем предметы общеобразовательной школы, мы помогаем учащимся адаптироваться к жизни в реальных условиях. Они задают нам совершенно бытовые и житейские вопросы: что такое банкомат и как им пользоваться, как работает стиральная машинка. Может, это звучит смешно, но они действительно не знают этого и не видят. Их интересуют различные аспекты взаимоотношений между людьми. Многие же воспитывались в неблагополучных семьях. И отношение к семье изначально негативное. И в ходе разговора, диалога нужно объяснить, убедить, что возможен иной вариант, иная модель взаимоотношений, чтобы в будущем, возможно, они построили свою жизнь по-другому.

- Неужели не было за время работы в школе мысли бросить все и бежать как можно дальше отсюда?
- Мысли сбежать с работы периодически возникают у любого человека независимо от того, где и кем он трудится. Такое настроение периодически бывает и у меня. Наша работа психологически очень непроста. На нас возложена иная мера ответственности, нежели в обычной школе… Там мы из человека что-то лепим, вкладываем в него, а здесь вложить очень тяжело - он слеплен, а переделать подчас просто невозможно… Это очень неподатливый материал для лепки. Все люди, находящиеся здесь, - сформировавшиеся личности. Да, мы пытаемся их перестроить, перевоспитать, посеять в них доброе, но многие из них опять возвращаются в эти стены…

- Можете навскидку определить - вернется осужденный через какое-то время в колонию или нет?
- Могу, и дело не в интуиции. Просто когда точно знаешь, что у человека на воле ничего нет, нет семьи и дома, и никто его не поддерживает, а значит, не для кого и не для чего ему жить, то можно с большой долей вероятности утверждать, что мы вновь его встретим. Если есть поддержка семьи, жилье, то шансов вернуться меньше. В тюрьме же все включено: работа, крыша над головой, еда, и не надо об этом думать. На воле это все надо добыть, заработать, и не у каждого хватит сил, терпения сделать это честным путем.

- Пытаются ваши ученики ухаживать за учителями?
- Да. К праздникам на клумбе перед школой нарвут цветов, причем сначала их сами посадят. Но это не ухаживание, это знак уважения к учителю. Что до проявления знаков внимания… они же прекрасно понимают, кто они и в каком месте находятся. И они, и мы - все        знают, что между педагогом и осужденным должна быть дистанция.

- Любой учитель в обычной школе волей-неволей подчас испытывает симпатию к какому-либо из своих учеников… У вас такое случается?
- Это симпатия к умненьким деткам. И здесь есть такие: любознательные, неглупые люди, которые чему-то учились, что-то знают, читали, изучали. С ними просто интересно общаться, вступать в дискуссии… Кто-то ведь на воле учился в хорошей школе.

- Изучаете ли вы личные дела своих учеников при их поступлении в школу?
- Мы беседуем с начальниками отрядов, которые дают характеристики на осужденных. Но личные дела мы не просматриваем. Это тот самый случай, когда меньше знаешь - крепче спишь. Ведь внешне человек может казаться очень милым и симпатичным и быть при этом осужденным за жестокое убийство. Хотя если осужденный имеет определенную психологическую характеристику и склонен к агрессии или неадекватному поведению, нас ставят в известность и просят обратить на него особое внимание.

- Вам бывает жалко своих учеников?
- Мне жалко практически всех - ведь мы виноваты в том, что они попали в тюрьму. Это моя принципиальная позиция. Каждый осужденный - чей-то сын, ученик, муж. И если он попал в тюрьму - значит, семья недосмотрела, школа и учителя тоже упустили. И мы, как окружение этого человека, вовремя не приняли меры. Каждый из них когда-то был обычным милым ребенком, который бегал во дворе, играл в машинки и приходил домой с разбитыми коленками...

- Можно исправить эту ситуацию?
- Можно, но для этого необходимо пересмотреть всю систему исполнения наказаний, воспитания, образования - как в школе, так и в семье… Мы же сегодня живем в обществе, где потеряны базовые ценности, и современное поколение это все впитывает. Очень многие дети остались без попечения родителей и воспитываются без их участия, а семью очень сложно чем-то заменить. И большинство этих детей - потенциальные ученики таких вот школ.

Еще один шанс
У каждого из учеников школы - своя история и своя правда. Роману Жукову - 24. По его собственному признанию, он не умеет ни читать, ни писать (хотя говорит довольно складно). Тем не менее таких, как он, здесь называют перспективными - осужденный сам попросился в школу и изъявил желание учиться. У молодого человека - весомая мотивация. Он хочет добиться пересмотра своего дела, поскольку, по его мнению, наказание, назначенное судом, слишком сурово. Он был осужден на 11,5 года за грабеж. У Романа есть еще одна цель - получить паспорт. Цыган успел обзавестись гражданской женой, детьми и даже вторым сроком, но вот главный документ почему-то не сделал…

- Меня без паспорта не берут на работу в колонии, денег нет, и я даже чай не могу себе купить. Получу паспорт - смогу потом расписаться с женой (она, кстати, тоже сидит, за кражу, и это тоже не первый ее срок).

- Для чего вам учиться?
- Я решил учиться, чтобы выйти отсюда грамотным. Жизнь моя пошла как-то неправильно… То, что случилось, было моей ошибкой, может, молодой был, глупый… И украл-то я всего 500 рублей. А когда выйду отсюда, полжизни уже пройдет! И меня даже дети не узнают. У меня растут сын и дочка, они сейчас находятся с моей мамой в Орле. Я пишу детям письма - прошу грамотного человека, и он же потом читает мне письма с воли.

- Как случилось, что вы не ходили в школу?
- У меня в семье никто не учился, хотя мама была грамотной. Я помню, соседские дети учились, а я оставался дома.

- Складывать числа вы не умеете?
- Нет.

- А деньги считать?
- Деньги умею.

- Как вы зарабатывали на жизнь?
- Металлом занимался, на стройках подрабатывал, когда брали без документов.

- Как бы вы хотели, чтобы сложилась ваша жизнь после освобождения?
- Я решил не продолжать воровать, а честно работать - где-нибудь на стройке или сварщиком. Прошлая жизнь меня больше не устраивает.

Фото Елена Хлиманова