Автор: Ольга Воронова Выпуск: Просмотров: 2447

Итак, 2014 год. XXI прогрессивный век. Смоленск.
Юля, 27 лет, замужем. Мы с ней дружим очень давно, еще со студенческой скамьи. Все началось с вполне естественного желания Юли и ее мужа завести ребенка. Три месяца назад молодая семья узнала, что их самое заветное желание сбылось. Юля забеременела. Счастью не было предела. Она много работала: чтобы бесплатно сделать УЗИ в государственной больнице, ей нужно было потратить целый день. Чтобы сберечь время, она, конечно же, начала посещать частные клиники. Там врачи Юле сообщили: нужно вам, девушка, много лежать, чтобы беременность прошла благополучно, в силу хрупкого телосложения, не слишком юного возраста и т.д. и т.п. Естественно, никаких больничных в частной клинике не выписывают. Юля берегла себя. Но работать тоже нужно: деньги для семьи с маленьким ребенком очень важны.

Я спросила:
- Почему ты не обращаешься в государственную поликлинику?
- Там в очереди со всеми нужно сидеть, - ответила подруга. - Люди с вирусами приходят, а мне опасно даже простуду подцепить. Да и день рабочий потеряешь - а это деньги. Но, честно говоря, больше всего боюсь агрессии врачей. Знаешь, мне страшно вообще рожать в Смоленске... Я такого наслушалась! Девочки на работе рассказали, что это как в ад попасть. Недавно моя знакомая родила ребенка, ей 23 года. Боли, говорит, страшные были. Умоляла сделать ей обезболивающий укол. За это на нее просто орали: «Заткнись, терпи, не одна ты тут такая!» В общем, она от боли сознание теряла, а всем медикам было наплевать. Нашатырем помашут перед носом, а укол не делают. Это в XXI веке! Когда уже столько хороших лекарств разработано! В такой ситуации ты даже и заплатить готов, чтобы избежать всего этого, вот только не знаешь кому. В Москве есть нормальные клиники, я узнавала… И укол сделают, и относятся по-людски, и палаты нормальные. Поеду туда рожать. Придется какое-то время там пожить перед родами, а то из Смоленска, боюсь, не успею доехать, если все начнется... Там, представляешь, в своих домашних халатах можно лежать, во время процедур надевают одноразовые маски (такие... с завязками сзади). А у нас дают застиранные больничные, которые даже трогать противно, а их еще и надевать... Я очень боюсь попасть в этот ад.

Далее. Время - две недели спустя после этого разговора. Утром включаю телефон, на который прилетает СМС такого содержания: «Привет. Пожалуйста, принеси мне «зарядку» для телефона - батарея садится. Я в больнице. «Красный крест». Акушерское отделение. Палата 6». Юлин муж был в командировке в это время, в больнице навестить ее не мог.

Когда я зашла в акушерское отделение, у входа в маленьком коридорчике на старых лавках сидели женщины-пациентки с посетителями - в тех самых казенных, застиранных, с пятнами чужой крови халатах, которые так не хотела надевать Юля. Я объяснила ситуацию медсестрам, и они меня добродушно пропустили в палату. Крича вслед: «У вас одна минута!» Среди рядов кроватей, сплошь занятых беременными, я стала искать Юлю. Ее трудно было узнать. Маленькая, бледная, с красными от слез глазами, в огромном зеленом халате с пятном застарелой крови, которое, видимо, не раз пытались застирать, но тщетно. Она бросилась мне на шею и дрожащим голосом прошептала: «Я потеряла ребенка, они мне не помогли». Я растерялась и не знала, как помочь, что сказать… Все было бесполезно, ее отчаяние не знало границ.

Находиться в этом месте было жутко даже мне. И трудно было даже представить, как тяжело ей. Наверное, еще в 80-е годы тут было гораздо лучше хотя бы потому, что все было новое - даже постельное белье и пресловутые халаты.

На следующий день я узнала от Юли подробности того, как она потеряла ребенка и как врачи довели ее до нервного срыва. Те-самые-врачи-которые-получают-зарплату-с-налогов-которые-платит-Юля-работая-без-выходных-и-праздников-и-больничных-много-лет.

- Ночью у меня началось кровотечение, - рассказала подруга. - Я испугалась за ребенка и вызвала «скорую». Мне было плохо, очень страшно. Ни о чем не могла думать - только о том, как спасти малыша. Когда меня привезли в «Красный Крест», первое, что спросили -  где пакет для верхней одежды? Пакета у меня не оказалось, тогда мне стали угрожать: мол, вешалок нет, выбросим твою дубленку. Когда я наконец попала к врачу, та у меня с пренебрежением спросила: «Ну что? Спасать ребенка будем?» Гинеколог постоянно бурчала, что я приехала на «скорой», ведь могла и до утра подождать. Мне нужно было сделать УЗИ, без которого они не знали, что делать. Кабинет УЗИ открывается в 8 утра, и мне с болью и сильным кровотечением пришлось ждать 4 часа. Эти часы, по-видимому, и убили моего ребенка. В 8 утра мне сказали, что спасать уже некого… Делать наркоз и операцию в моей личной одежде наотрез отказались - заставили надеть тот самый халат. Я была просто в шоке от того, насколько здесь все отстранены от моей проблемы. И я стала названивать всем знакомым медикам, каких знала… Искала врача, который смог бы мне помочь. Я даже не знаю, кого мне сейчас благодарить, но к утру врач нашелся. К сожалению, ребенка уже у меня к этому моменту не было.

Сейчас Юля ходит к психоаналитику, пытаясь хоть как-то смириться со своей потерей. А завтра на ее кровать в акушерском отделении ляжет новая жертва? Кто сказал государственным гинекологам, что женщин, потерявших ребенка, нужно доводить до высшей степени отчаяния? Зачем эти жуткие халаты в пятнах чужой крови - именно для этого? Неужели установить кабинки для одежды в государственной клинике - слишком дорого для нашего города? Разве врачи не должны помогать спасать новую жизнь? Самое страшное - это вопросы без ответов. Насколько все это нормально в XXI веке?

Фото Ольга Воронова