Автор: Олеся Томашова Выпуск: Просмотров: 1789

Чем дальше время отделяет
Все, пережитое войной,
Тем злее память нас терзает
Сердечной болью со слезой…

Мы встретились с автором этого четверостишия, смолянином, ветераном Великой Отечественной войны Анатолием Григорьевичем Стешиным в геронтологическом центре «Вишенки», где он проживает в последнее время. На нашу встречу - в холл учреждения - он принес из своей комнатки самое дорогое и ценное, что у него есть, - медали, ордена и книгу «Солдатские фронтовые будни», изданную 5 лет тому назад… «Это ваша?» - интересуюсь я, беря в руки 100-страничный труд. Анатолий Григорьевич на секунду отвлекается от фотосъемки и рапортует: «Так точно!» Удивительно, но это «так точно» и военная выправка остались с ним до сих пор, хотя прошло столько лет. Ветерану Великой Отечественной войны Анатолию Григорьевичу Стешину в следующем году исполнится 90 лет.

Он говорит, что дожить до такого возраста ему помог спорт (до 65 лет он каждое утро встречал традиционной 5-7-километровой пробежкой, а до 70 не расставался с гантелями и лыжами, занимался боксом), а также здоровый образ жизни (в 45 лет бросил курить, и уже давно - ни капли спиртного). Но я все-таки уверена, что пройти через все испытания и выстоять ему помогла крепость духа и всепоглощающая жажда жизни, которая была для него путеводной звездой и во время войны, и после нее.

«Я - везунчик!»
Он родился в 1926 году в Кардымовском районе. Как многие представители его поколения,  до самого донышка хлебнул горя, испытаний и страха. Впрочем, со страхом у него были свои методы борьбы. «Помню, близится час атаки, запел жаворонок - я отвлекся, вспомнилось детство… Отдыхаю, идет команда «Приготовиться к атаке!», - рассказывает мой собеседник. - Подкатывает чувство страха, но… дальше следует команда «Встать, вперед!», и я с трудом ставлю одну ногу, вторую, шагаю. Все. Страх от меня ушел - я смотрю, куда мне двигаться, нахожу цель - впереди фашистская траншея. А когда боевой работой занят - страх уходит».

Он считал себя везунчиком (за всю войну три ранения, а несколько раз он был на мушке у смерти), но везение списывал не на улыбку фортуны, а на умение анализировать и на моральную и боевую готовность. Последней уделялось в советской школе огромное  внимание - начиная с 6-го класса изучали винтовку, устройство двух гранат - Ф1 и «царского» образца, поэтому ребята знали, как ими пользоваться. С нетерпением ждали, когда придет и их черед идти в армию.

«В боевых буднях проявлялись удивительные качества нервной системы, которые в обычной жизни мы не замечаем (привожу выдержки из книги А.Г. Стешина. - Прим. авт.). Вспоминается случай июля 1944 года. На холме, под развесистым деревом, я остановился покурить с приятелем. И вдруг что-то насторожило. Обстановка напомнила эпизод из моей военной жизни, произошедшей ранее, когда пуля снайпера убила советского бойца. Я, подгоняемый необъяснимым беспокойством, резко отбегаю в сторону... И замечаю на месте моей остановки оседающую землю от взрыва упавшей мины. А буквально месяц спустя я опять чудом избежал смерти, повинуясь внутреннему голосу, который приказал мне встать и отвернуться. Мгновение - пуля сбивает ветку и падает в землю. Я нашел потом ответ - человеческий мозг может издавать электромагнитные волны, которые могут достигать другого человека, я просто почувствовал снайпера, который целился в меня, и это меня спасло».

Анатолия Григорьевича призвали в армию в 17 лет, в 1943 году, - фронту нужны были свежие силы. Сначала его отправили для подготовки в Кировскую область, а потом на передовую. Уже перед самой отправкой молодому солдату пришло письмо, в котором сообщалось, что его отец, Григорий Савельевич Стешин, погиб смертью храбрых в бою, в Черниговской области, в сентябре 1943 года. Такое вот начало службы...

Молодого бойца отправили на 3-й Белорусский фронт, где ему предстояло получить первые уроки войны… По ночам на нейтральном поле вести земляные работы, тем самым демонстрируя противнику, что мы готовимся обороняться и что наступательных намерений у нас нет. Тактику Анатолий Григорьевич понял сразу - определил для себя, что после того как погаснет осветительная ракета, необходимо выждать в укрытии 5-10 секунд, не шевелясь, потому как в эту паузу вражеский пулеметчик обязательно прошивает пулеметной очередью подозрительный для него участок. Но многие торопились, не выдерживали напряжения, поэтому в каждую такую вылазку наши несли потери.

А была еще разведка боем, и об этом виде боя молодые бойцы слышали впервые. Необходимо было броском преодолеть  нейтральное поле, вынуждая противника перейти к активным ответным действиям. Чтобы наша артиллерийская разведка смогла засечь его огневые точки и своим ответным огнем их подавить. Сил тогда не щадили, первая разведка боем, в которой принял участие Анатолий Стешин, окончилась успешно - на следующий день все войска 3-го Белорусского фронта смогли перейти в наступление. Правда, от роты численностью 68 человек осталось в строю только 8. «За тот бой нас не наградили. Это было обычным явлением - солдат выполнял боевую задачу, но его не награждали, награды получали офицеры, которые подчас всего лишь наблюдали за боем, обиды не было, а вот сожаление осталось».

Для Анатолия Григорьевича война не закончилась весной 45-го, его вместе с сослуживцами отправили на Дальний Восток. Осенью 1945 года пришел приказ о демобилизации молодых фронтовиков, имеющих три ранения. Анатолий Григорьевич воодушевился, ведь у него на руках были как раз три справки, и по возрасту он подходил. Однако домой его не отпустили. Дело в том, что «засчитывались» лишь справки из госпиталя, а как раз третью справки ему выдали в санбате в Каунасе, когда он проходил там лечение после ранения в плечо. Анатолия Григорьевича не отпустили. И оставили еще на 5 лет.

«Домой сильно хотелось?» - интересуюсь. «Спрашиваете! Я как попал во Владивосток, едва взглянул на город, про себя отметил - копия Смоленска, аж сердце заныло», - признается Анатолий Григорьевич.

Потом была служба на побережье Ледовитого океана, где советским солдатам предстояло пройти суровейшее испытание не только холодом, но и голодом. «Приморский край очень красивый, но климат… Дождь, если пойдет, то на две недели. Малина - красная и аппетитная, но едва возьмешь в рот, сразу выплевываешь - слишком горькая и кислая, - вспоминает ветеран. - А есть-то хотелось... Помню, вызвал меня помощник командира взвода. А я еле на ногах держусь. Меня посылают в санчасть, я захожу туда и падаю в голодный обморок».

13,5 кочегарских года
После войны Анатолий Григорьевич устроился в паровозное депо кочегаром. Условия - адские. 10 человек устраиваются, а через неделю остаются только двое, остальные не выдерживают, уходят. «Поезд Витебск - Смоленск - 140 км пути, туда тонн 200 перешвыряешь, топку почистишь несколько раз и после поездки идешь домой, пошатываясь от усталости. А вымываешься только в период отпуска, пыль, копоть въедаются в лицо. Намылишься хозяйственным мылом, умоешься, а наутро опять лицо черное… Я думал, поработаю немного и тоже уйду. Сначала хотел доработать до конца недели, потом дотерпеть до конца месяца, года, а потом решил остаться до весны. В итоге проработал тринадцать с половиной лет».

А в 1964-м решил пойти учиться в 7-й класс - школу-то так и не успел окончить. Устроился на маневренный паровоз в Ярцеве, сменный график давал возможность больше быть дома и учиться. Наладился быт - дали комнату в бараке, женился.

В 1970-м, после окончания школы, поступил в МГУ, заочно, на исторический. «Меня с детства прочили в журналистику, несмотря на то что писал я сочинения на тройки, мои работы носили по классам, читали, - вспоминает Анатолий Григорьевич. - Но война решила все по-другому».

По окончании третьего курса вуза ветеран решил сменить сферу деятельности и стать учителем. Спустя несколько лет ему предложили место директора сельской школы. Его мечта сбылась - он писал очерки в местные газеты и.... мог слушать соловьев, не отвлекаясь на выполнение боевых задач. «Лучшая природа - только на Смоленщине, и здешние красоты не сравнить ни с чем. Только здесь так ярко светят звезды и луна, что мне порой хотелось прыгнуть на небо, повиснуть на Луне и кататься вокруг Земли», - улыбается ветеран.

Здоровья вам, Анатолий Григорьевич, и долгих-долгих лет жизни!

Фото Александр Губарев