Автор: Евгений Гаврилов Выпуск: Просмотров: 1488

Никогда не думал, что так быстро настанет время, когда начальная школа станет не просто далеким воспоминанием, а лишь набором обрывочных воспоминаний: моментов, фраз, примерных зарисовок, смазанных прошедшими годами, как непросохший холст художника, попавший под дождь. О первой учительнице принято говорить несколько дежурных фраз - иногда на выбор, иногда все вместе: какая она была строгая, но справедливая, отзывчивая, добрая, мягкая, хорошая. В этом экскурсе в детство постараюсь от такого воздержаться. Нет, не потому, что наша Ирина Александровна этого не заслуживала. Все просто: во-первых, не хочется ее ставить в один ряд со всеми другими первыми учителями, а во-вторых, так получилось, что большую часть начальной школы я проболел. Причем не просто проболел, а натурально повалялся: десяток раз - на больничном, добротную такую половину учебного времени. И это накладывало некоторые особенности на само течение образовательного процесса. Приходишь ты на уроки, а там уже половину алфавита прошли, однокашники прописи вовсю калякают, а ты на пятой странице как остановился перед болезнью, так и все. Но это еще ничего. Зато когда наша первая учительница ушла в декрет в начале весны, в самую слякоть, а нам, пока директор подыскивала замену, давали временных педагогов, было совсем уж весело. Придешь в школу по мартовскому морозцу, а там - «здравствуйте, я ваш новый учитель». Возвращаешься через неделю выздоровевший, но уже по мартовской слякоти, в легкой, не по погоде курточке - и слышишь: «Здравствуйте, я ваш еще один новый учитель». Такая чехарда продолжалась пару месяцев. В итоге и без того не слишком цельные воспоминания о начальных классах в моей голове размешаны еще и образами едва ли не десятка «первых» учителей, которые и запомниться-то толком не успевали. Потом нам все же нашли постоянного педагога - полную противоположность первой учительнице. Ее звали Татьяна Александровна - вчерашняя студентка педагогического факультета, всегда улыбающаяся, невысокого роста, сама едва выше уже подросших третьеклашек, суетящаяся, что-то устраивающая, организующая концерты, праздники, чаепития и утренники. И… тоже ушла в декрет, едва успев выпустить нас на летние каникулы. И теперь сидишь, предаваясь воспоминаниям, пока еще все-таки довольно свежим, но уже постепенно стирающимся, и ужасаешься перспективам. Только представьте, какая мешанина будет в памяти лет через 20-30: с десяток лиц, имен, совершенно противоположных характеров, все это обрывками, в перерывах между болезнями и с фразой «до свидания, дети, я в отпуск по беременности!».