Ольга Хохлова известна детям и взрослым по многочисленным фильмам, например «Бой с тенью» и «Пушкин: Последняя дуэль», и сериалам, среди которых «Моя прекрасная няня», «Каменская», «Таксистка» и, конечно, «Кадетство» и «Папины дочки». По словам актрисы, последними двумя она особенно гордится, поскольку их обожают не только взрослые, но и маленькие зрители.  

Незадолго до начала церемонии открытия «Детского КиноМая» Ольга Хохлова рассказала журналистам, почему в кинотеатрах не крутят российское детское кино и почему «Секс в большом городе» - самое безобидное, что есть на нашем ТВ.  
 
О кино для детей в России      
 
В детском кино я готова сыграть даже кочку какую-нибудь в болоте. Детское кино — вообще редкость большая сейчас. Оно не окупается, оно для семейного просмотра в кинотеатрах не предназначено, оно не выдерживает конкуренции с западными фильмами и не выдерживает проката. Поэтому я в любом случае, даже благотворительно, в детском кино бы снималась.    
 
О фильме Юрия Грымова «Год белого слона»
 
Кино для детей в России все же снимается. Например, я у Юрочки Грымова снялась в фильме «Год белого слона». Я играю там кого-то типа Бабы-Яги, только современной. Там мальчик летом спасает щенка из глубокой лужи и заболевает ангиной. Родители говорят: «Сынок, что ты хочешь? Мы все тебе купим». Он говорит: «Я хочу Новый год». И они начинают организовывать ему летом Новый год. И называют его «Год белого слона». Там потрясающие съемки, специально были выстроены декорации: огромные павильоны, огромные стулья, вверх уходящие, большие чашки - как будто мы маленькие домовята, которые развлекали ребенка, по чашкам бегаем. Юрий Семчев поднимался по огромным ступенькам... Совершенно потрясающие съемки с какими-то компьютерными эффектами, по новым технологиям... Не берут в прокат. На «телек» продавать это не хочется, потому что это копейки, потому что это выйдет, обесценится и все. Это даже не вернет то, что потрачено. А на кинофестивали фильмы идут только тогда, когда уже готов прокат. Ничего не окупается, деньги вложены бешеные, артисты потрясающие снимались. 
Почему не берут в прокат? Говорят, что не выдержит проката. Сюжет, говорят, сам не выдержит... Во-первых, это кино для семейного показа, а в кино ходят люди от 17 до 25 лет. Кино в прокате сейчас ориентировано на этот уровень, не более того. Если кино детское, для семейного показа, то оно «от мала до велика», а в кино-то не ходят «от мала до велика». А вот эти вот «от 17 до 25» ходят на фильмы особого рода. Это боевики, это какие-то приключения.   
 
Об экспромте
 
Очень интересно было на съемках у Юрия Грымова. Он применяет такую методику: не рассказывает сюжет, а говорит: «Оля,  ты щас поднимаешься, бежишь по лестнице, видишь дым. Мотор!» Я спускаюсь по лестнице: «Смотри налево! Где радио? Смотри, дымит. Беги сюда, так, бери вазу! Вазу бери! Выливай воду! Цветы упали. Возьми цветы назад поставь...».  И он тут же на компьютере это все монтировал. «Так, побежала, достала телефон, набирай 03, говори: приезжайте, здесь что-то случилось. А теперь опускайся за пианино. (Опускается на корточки). Гогот стоял страшный на площадке. Так мы насмеялись, вообще. 
 
О «Детском КиноМае» и юных зрителях 
 
Мое выступление на «Детском КиноМае» - экспромт, как съемки у Юры Грымова. Я говорю: «Девочки, мы что-то будем здесь петь, танцевать, стихи читать?» А мне говорят: «Ну, ты же можешь то, другое и третье». Если будет фонограммы, я могу спеть, если пианино, я могу на нем сыграть. Когда мы приходим к детям, они все разные. Некоторые зажатые сидят такие, ждут артистов. А кто-то, например, видел тебя в «Папиных дочках» и  знает, что ты мама Веника, и они вот таким гуртом бегут: «Мама Вееееникааа!!!» Кто-то подходит и говорит: «Пожалуйста, дайте мне электронный адрес Фила». Или просят Дашин адрес. (Веник, Фил и Даша — герои сериала «Папины дочки» - прим. ред.).  
 
О «Папиных дочках»
 
Я сначала думала про «Папины дочки» - вот, ситком, для мечты артиста это как бы так, расхожий жанр. Вернее, низкий даже жанр считался. Но когда меня пригласили туда, было много всяких ситкомов, я своему агенту позвонила и говорю: что же делать? Она говорит: «Оля, из всех ситкомов «Папины дочки» - это лучший ситком, тем более у тебя там будет небольшая роль». Я пришла, у меня был запланирован один съемочный день. И я понравилась продюсерам,  они стали расписывать мою роль вместе с папой Веника. И получилось, что я одна из героев постоянных. И я получаю удовольствие. Вы понимаете, сейчас уже на фоне того, что происходит по телеку, «Папины дочки» - это вообще святое. Это жанр самый высокий, потому что там о детях, потому что там о святом, добром и вечном. Потому что там непосредственно, там по-доброму. Там не стреляют, не убивают, секса нет - такого открытого, порнографического. И все красиво, прекрасные художники по костюмам, прекрасные гримеры. Режиссеры все приходят — они же там меняются — и сразу попадают в эту атмосферу, и прямо у них глаза светится начинают. Потому что девчонки чудные, мальчишки чудные. И они нас заражают вот этой энергией доброй. 
 
О «Сексе в большом городе»
 
Вот смотрите: в 2000 году появился сериал, назывался он... «Секс в большом городе». Я когда это увидела, мне стало плохо. Я думала: боже мой, это что такое, «Секс в большом городе» у нас в России — как ни стыдно! Это же ужасно! Я смотрела, и у меня был шок. Сейчас, когда у нас 2013 год, «Секс в большом городе» идет по одному каналу, по другому каналу, старые серии, новые серии. Я думаю: боже мой, он самый безобидный среди всего того, что сейчас идет по телевизору. Ну согласитесь. Что происходит? 
 
О разумном, добром и вечном 
 
В том, что связано с детьми, я готова в любые тяжкие пускаться. То, что сейчас происходит, называется trash — корзина. Туда все сваливают, как в интернете, и сейчас самое главное — научить детей разбираться в этой корзине. Не цепляться вот за то, что называется garbage  - мусор. Вот этот мусор чтобы они могли отсеивать. В этой корзине должен быть не только мусор, а должны быть хотя бы ростки, понимаете? Это я считаю своей личной ответственностью, чтобы я вот эти ростки, пусть даже вот в эту корзину, trash, пусть в этот garbage, но я их должна сажать, должна выращивать, потому что другого нет выхода. Это самое главное сейчас. И каждый несет личную ответственность. Если ты делаешь это, то это твой вклад, пусть он маленький, пусть его никто не видит, но поверьте мне — он прорастает.