- Ваш творческий вечер называется «У вечности мгновений нет», что вы вкладываете в смысл этой фразы?

- То же, что и ее автор - Белла Ахмадулина. Это девиз другого моего творческого вечера, совместного с одной актрисой, как раз завтра уезжаем в Петербург, будем эту программу показывать. И начинается она как раз с... это модно сейчас говорить - слогана? Трудно найти русский аналог. Может быть, своего рода эпиграф. Я решил, что и наедине со зрителем могу продемонстрировать свои знания стихов Беллы. Очень люблю ее творчество и горжусь, что пожил с ней в одной эпохе.

- А как же день сегодняшний? Время, в котором живете, любите?

- Сейчас такой период, что словесности и слову вообще не придается значения. На русском языке стало трудно разговаривать. Употребляем что угодно, только не русскую речь. И сегодняшний вечер начну как раз со стихов Беллы Ахмадулиной о том, как ее влечет старинный слог, как важно вернуть стране ее язык. Она этим занималась и прекрасно с этим справлялась, пока была жива. Но осталось ее наследие и я считаю, что если буду популяризировать ее как можно чаще в своей короткой жизни, то смогу сказать, что моя жизнь прожита не зря.

- Вы не раз играли на одной площадке с Арменом Джигарханяном, сработались?

- О, да! Иначе как "сыночка" я не называюсь! У меня есть имя, звание, но для Армена Борисовича я всегда был сыночкой, им и остаюсь. Потрясающий человек. Помню, как-то опаздывали на самолет в Борисполе, с нами была Наташа Гундарева. Она забежала вперед и все нас торопила, а Армен Борисович еле идет, медленно перебирая ногами, никуда не спешит. Он и жить не спешит, потому и живет долго. И вдруг перед нами вырастают два милиционера молоденьких и смотрят в упор на Джигарханяна. Ну, я-то привык, что его и на Луне узнают, прилети мы туда, стою спокойно, жду. Армен Борисович тоже приготовился автографы давать, а ему говорят: ваши документы! А он со свойственным ему остроумием, не теряя спокойствия, протягивает паспорт и произносит: "а ведь когда-то была хорошая страна..."

- Продолжая тему великих актеров, в театре Сатиры вы, наверняка, работали с нашим земляком Анатолием Папановым.

- Так получилось, что я пришел туда в год смерти Папанова и Миронова, они ведь умерли с разницей в 9 дней. Сразу рухнул весь репертуар, вся труппа была в растерянности. Про Анатолия Дмитриевича говорили, что он на репетициях играл лучше, чем на показах. Так бывает, когда артист в поисках нужного образа выкладывается сильнее. Так на репетиции к нему приходил весь театр! А Миронов наоборот, до последнего изображал что-то непонятное, зато перед зрителем выкладывался полностью. К слову, на первых порах его жизни в театре даже говорили, что из него толку не выйдет, с таким-то подходом.

- В театре у вас серьезные роли, но в кино преимущественно негодяи и мерзавцы, почему так?

- Кино это фактура, внешний вид. Редко встретишь сценарий, где видно содержание, видно только внешнее, придумывать остальное приходится на ходу. Поэтому, как говорил Станиславский: "если мерзавец есть, поищи, где же он был". В театре, к счастью, нет такой зависимости от амплуа. Это все в прошлом самого театра, ведь актер должен выполнять любое творческое задание. Ведь персонажи, которые нам достаются в театре, это преимущественно качественная, проверенная временем драматургия. Правда в том, что они и негодяи и хорошие. Непонятно, где кончается зло в человеке и начинается добро и начинается ли.

- Не потому ли вы говорили, что плохих ролей у вас не было?

- Приходится везде искать положительные черты. Нельзя красить все одной краской. В кино любят сделать так - злой/добрый. В Европе от этого уже избавились, но Голливуд очень часто грешит, все время один человек противостоит всему миру. Но если есть категоричность в суждениях - это не искусство.

- Вы как театральный педагог, можете сказать, какая черта характера основополагающая для актера?

- Все важны. Профессия такая, что ее нельзя руками потрогать, научить ей нельзя. Только научиться. Ни одна театральная школа не может похвастаться, что она НАУЧИЛА кого-то. Дух ученичества должен быть с первой и до последней секунды. Если уходит - уходит и артист. Стоит сказать себе "все, я мастер" и умираешь как актер. Был случай такой, мой товарищ Дима Крылов ставил спектакль с одной моей ученицей и Михаилом Барышниковым. Но Миша, к сожалению, объезжает стороной Россию через свою Прибалтику, поэтому посмотреть постановку я отправился в Хельсинки. Барышников - это ведь мега-звезда, когда увидел его работу, очень крепкую, нашел несколько изъянов, но даже в страшном сне не было мыслей, чтобы сделать ему какое-то замечание. Поэтому все указания на его примере давал одному из своих учеников, который был со мной. И краем глаза замечаю, что Михаил постепенно приближается к нашей группе. Я сразу стал красиво изъясняться, подбирать слова, вот прямо как сейчас с вами (смеется), а он мне говорит: "я знаю, что вы профессор и жду от вас критики". Я пытался доказать, что он, мастер своего дела, разумеется, сам видит свои ошибки, но Барышников настаивал. "Хорошо, говорю, вот вы когда бреетесь, делаете это неестественно. Этот процесс мы делаем для кого-то, не для себя. Я как-то читал, что даже зубы мы утром чистим не для себя, а для конкретного человека в этой жизни или в этом дне твоей жизни". Высказал и день спустя Диме звонят, он передает трубку мне: "Алло, это Михаил! Я хотел спросить, вот в той сцене, где я выхожу слева, может, лучше выйти справа?" Я удивляюсь, напоминаю о режиссере, мол, ему лучше видно. Миша благодарит за "дельный совет" и кладет трубку. Некоторое время спустя в отеле портье протягивает мне трубку: "Алло, это Миша!..". В общем, он заставил меня сходить на спектакль, чтобы я увидел ,как он справляется с моими замечаниями и потом еще полгода названивал. Я стою в Израиле, с одной стороны Храмовая гора, с другой Геена Огненная, я стою у вечности в плену и... звонок: "Алло, это Миша! Вот в той сцене...". Я это все к чему? Исчезает у артиста дух ученичества - хана ему!

- Ваш ученик, Даниил Россомахин, побывал на нашем фестивале, сказал, что вы считаете - за антрепризой будущее.

- Россия - родина антреприз, но почему-то про них все забыли. Это забытая форма существования искусства, целой актерской системы. Чем она хороша? Тем, что приносит деньги. Это ерунда, что артист должен жить ради искусства и питаться святым духом. Так говорят обычно те, кто больше всего денег и хапает. Если артист работает за бесплатно, он не будет артистом. Он будет рабом!

Сюжет полностью:

• В Смоленске стартовал седьмой «Золотой Феникс»
• Месяц в Новоспасском
• В Смоленске открыли «звезду» Иосифа Кобзона
• Иосифу Кобзону вручили приз «За вклад в кинематограф»
• «С Ворониным у меня сходство только внешнее»
• «С Ворониным у меня сходство только внешнее»
• В Смоленске Максима Дунаевского наградили за вклад в кинематограф
• В Смоленске Максима Дунаевского наградили за вклад в кинематограф
• Главный приз «Золотого Феникса» из Смоленска увезли «Две женщины»